Мега-Бизнес

20% на мелкие и средние хозяйства — норма, успешно выполненная в прошлом году. Однако если посмотреть на соотношение средних, мелких форм и крупных агрохолдингов в структуре агропромышленного производства, то видно, что холдинги составляют менее 2% от общего числа сельхозтоваропроизводителей.

Таким образом, 80% всех льготных кредитов достаются агрохолдингам, которых менее 2% от общего числа всех аграриев, и это — ключевая проблема, существующая сегодня.

Чтобы решить ее, необходимо скорректировать соотношение кредитных лимитов для крупного и среднего бизнеса в сфере агропромышленности, в противном случае ситуация прошлого года может повториться и в наступившем сезоне.

Кредиты на инвестпроекты 

В начале февраля стало известно, что правительство намерено расширить господдержку за счет получателей коммерческих кредитов на инвестпроекты, в том числе за счет предоставления им льгот. Мера может быть действенной, учитывая, что рентабельность в замкнутом цикле производства готовой продукции очень хорошая, а для того чтобы стимулировать различного рода инвестиционные проекты, необходимы дешевые кредиты на длинный срок. Однако трудность заключается в том, что сегодня отношения между крестьянином и переработчиком построены, по сути, так же, как между поставщиком и торговой сетью.

Инвестор, получающий льготный кредит на строительство завода по переработке зерна, начинает ставить свои условия крестьянам, у которых он это зерно закупает. В результате никакой поддержки аграрии не получают, и просто создается еще одна «торговая сеть». Проблема решится, если государство «отшлифует» данный механизм и сделает господдержку адресной, идущей именно сельхозтоваропроизводителям.

Доярки — двигатель агропрома

Господдержка в сельском хозяйстве — необходимость, и сегодня действует множество программ по стимулированию отрасли. Это и субсидии на растениеводство, животноводство, перевозку ж/д транспортом, льготное кредитование и т.д. Однако отсутствует главное — механизм стимулирования привлечения наемного труда в сельское хозяйство.

Возможно, прозвучит парадоксально, но факт: сельское хозяйство сегодня работает не от количества имеющихся тракторов и комбайнов, а от количества механизаторов, доярок и телятниц.

За последние три года нам довелось работать более чем с сотней хозяйств — как крупных, так и небольших. При всем разнообразии их проблем основной остается кадровая. Средний возраст работников в сельском хозяйстве 45 – 60 лет. А учитывая, что ежегодный набор в аграрные университеты критически сокращается, молодые специалисты в отрасли появятся не скоро. Причина банальна — недовольство уровнем заработных плат, и выходом могла бы стать программа достойного субсидирования на одного наемного сотрудника в сельском хозяйстве.

Еще одна точка роста — создание централизованного экспорта сельскохозяйственной продукции первичной переработки. Это помогло бы решить проблему низкого уровня рентабельности отрасли и добиться стабильного ценообразования, не зависящего от вмешательства государства. Показательна в этом смысле ситуация 2017 года, когда в ответ на критическое падение цены на зерновые в результате внутреннего перепроизводства зерна государство ввело закупочные интервенции. Однако с учетом того, что в интервенционный фонд закупается менее 1% валового сбора урожая, мера оказалась предсказуемо неэффективной и никак не повлияла на ценообразование.

Рецессия-2018

Сельское хозяйство традиционно остается одной из самых тяжелых для инвестиций отраслей, где от человеческого фактора зависит лишь 50% успеха. Остальные 50% приходятся на погоду и микроэкономические процессы, очень чувствительные к изменениям как в положительную, так и в отрицательную сторону.

2016-й год выдался хорошим по урожайности, и цены на сельхозпродукцию держались на высоком уровне. Подогревала интерес к отрасли и санкционная политика в отношении импорта. Многие аграрии произвели глубокую модернизацию производства, увеличили производственные мощности. На этой волне в начале 2017 года участники рынка кратно увеличили долговую нагрузку своих хозяйств, рассчитывая, что цена на зерно останется на прежнем уровне или разумно снизится на 15 – 20% при достаточном урожае.

Падение цены на 60–70%, c 15 до 7 рублей, стало неожиданностью. Вполне логичным шагом со стороны государства на этом фоне выглядела принятая программа субсидирования на перевозку сальхозпродукции ж/д транспортом: крестьянам было выгоднее потерять выращенный урожай на собственных складах, чем нести расходы на его погрузку и транспортировку, поскольку в момент пиковой отгрузки зерна в сентябре себестоимость начала превышать ценовые предложения по закупкам. При этом надо понимать, что себестоимость — это лишь текущие операционные расходы, не включая траты на погашение кредитов.

Прогнозируя развитие отрасли на 2018 год, можно с уверенностью сказать лишь то, что цена на сельхозпродукцию изменится. Однако как именно – предугадать невозможно. Идеальным вариантом для аграрного бизнеса станут показатели сбора урожая чуть ниже среднего. В этом случае спрос и предложение придут в равновесие.